Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

            А л к и в и а д
Сократ стоит, иль статуя его,
Изваянная не резцом, а мыслью
С идеей самого Сократа в яви?
  (Берет венок и примеривает к его голове.)

              С о к р а т
Алкивиад! Друг мой, куда собрался?
А, вижу! С приношеньями богам,
Как взрослый муж пред новым начинаньем,
Торжественен и важен ты идешь…
Постой! Я провожу тебя до храма.
Ведь надо знать, о чем просить богов,
Иначе ты накличешь лишь несчастье —
На голову свою, куда ни шло, —
На город, может быть, на всю Элладу.

            А л к и в и а д
Сократ! Из всех поклонников моих,
Пока я цвел мальчишеским румянцем,
Один всегда держался в стороне,
Лишь глядя на меня как бы украдкой,
Не требуя вниманья и участья.
Что ж ты теперь заговорил со мной,
Когда один остался я, отвадив
Поклонников, жужащий рой льстецов,
Моей гордыней, своевольным нравом?

               С о к р а т
Я слышу голос бога свыше, знаешь?

            А л к и в и а д
Даймона? Да, слыхал.

               С о к р а т
                                         Запрет он снял,
И я могу вступить с тобой в беседу.
Как видно, время наше наступило.

            А л к и в и а д
Но что же связывает нас?

                С о к р а т
                                                Любовь.
Любовь, мой друг, — стремленье к красоте
И к славе, и к бессмертию, — и здесь-то
Мы сходимся, вступая в путь один,
И разминуться нам небезопасно.

             А л к и в и а д
Не говори загадками, почтенный!
Скажи, чего ты хочешь от меня?

                 С о к р а т
Нет, друг, чего ты хочешь от себя
И для себя, о чем идешь молиться?
Сказать ты затрудняешься. А, впрочем,
Я знаю.

             А л к и в и а д
               Хорошо, скажи уж сам.

                 С о к р а т
Себя считая первым средь людей
По красоте и росту, — это правда, —
Ты первым хочешь быть во всем, повсюду,
И почестей ты жаждешь быть достойным
Неизмеримо больших, чем Перикл.
И власти хочешь ты иметь в Афинах,
Могущественным слыть по всей Элладе…

             А л к и в и а д
Конечно, да; еще по всей Европе
И в Азии хотел бы править я,
По крайней мере, именем моим
Заполонить народы все, как Ксеркс.

                С о к р а т
Надежды вот какие ты питаешь.
Я это знал.

             А л к и в и а д
                    Они тебе смешны?

                С о к р а т
О, нет! Недаром я поклонник твой,
Как видишь, самый давний, самый верный.

             А л к и в и а д
Какая связь между твоей любовью
И честолюбием моим, Сократ?

                С о к р а т
Да без меня все эти устремленья
Осуществить не сможешь ты, мой друг.
Тебе никто не в силах обеспечить
Желанного могущества, — лишь я,
Да с помощью даймона моего.

             А л к и в и а д
Сократ! Каким ты странным, необычным
Всегда казался мне, — ты разобрался
Уж в замыслах моих; но как ты сможешь
Помочь мне превзойти во славе всех,
А без тебя свершениям не сбыться?

                 С о к р а т
Без знания чему учить народ
И управлять как можно государством?
Лишь мудрость — наш советчик, разве нет?

              А л к и в и а д
Но те, кто выступает на собранье,
За редким исключеньем, много ль знают?
Соперничества с ними мне ль бояться?

                 С о к р а т
Но это же позор. Какие речи!
Соперничать ты с кем собрался, милый,
Со здешними людьми?

              А л к и в и а д
                                          Да, с кем еще?

                 С о к р а т
Наш город с кем воюет всякий раз?
С царями лакедемонян и персов.
Вот кто соперники твои, Афины
Превосходящие могуществом!
Что противопоставить можем, кроме
Искусства мы и прилежанья, им?
А пренебрегши этим, ты лишишься
Возможности прославить имя, даже
Хотя бы в той же мере, как Перикл.

             А л к и в и а д
Но в чем же прилежанья смысл, Сократ?

                С о к р а т
Быть лучше и во всем, как можно лучше,
И это, как и мне, так и тебе,
Идти нам вместе. Красота твоя
Уж увядает, ты же начинаешь
Цвести, Алкивиад! Не дай народу
Себя ты развратить, как то бывало
С достойными. Страшусь не потому,
Что нраву твоему не доверяю,
А вижу силу города Афин,
Не одолел бы он  — тебя, меня,
Страшней всего, себе же на погибель.

             А л к и в и а д
Сократ! О чем ты говоришь? Афины
Могущества исполнены и славы,
Как этот день, сияющий над морем,
И стройно-белоснежный Парфенон.

                С о к р а т
Ты молод, друг! Прекрасный день не долог;
Так поспешим взойти как можно выше
И стать воистину как можно лучше,
Какой предстало быть душе бессмертной,
Коли она бессмертна в самом деле.
Ведь высшего удела не бывает.

              А л к и в и а д
Венка достоин ты, как Феб Ликейский.
     (Надевает на голову Сократа венок.)
А к богу с приношеньями приду,
Сократ, я позже, с мыслями собравшись.

               С о к р а т
Ну, не смешно ли голову Силена
Цветами украшать столь дивными?
Гетере я отдам, что загляделась,
Конечно, на тебя.

             А л к и в и а д
                                 Сократ, она
Заслушалась тебя; ее я знаю;
Венка она заслуживает тоже.

           1-й  а ф и н я н и н
Вот здесь Сицилия, где Сиракузы…

           2-й  а ф и н я н и н
Италия вот здесь. А Карфаген?

           1-й  а ф и н я н и н
Вот Африка. И там же Карфаген.

               С о к р а т
Куда ни загляну, повсюду чертят
Земель заморских города и бухты;
Всем ясно, где и что, в поход собрались
Всем флотом и всем сухопутным войском,
Как будто здесь Лакедемон повержен,
А там персидский царь, мы здесь владыки,
И флот, и войско некуда девать.

              А н д о к и д
Сократ! Ты воин храбрый, спору нет,
Но не стратег; в собранье ты не держишь
Речей, хотя бы мог заговорить
Ты всех из нас и весь народ афинский,
Когда бы пожелал.

                 С о к р а т
                                     Уж нет, увольте!
Ты, Андокид, оратор записной,
А я умею лишь вести беседы
Вполголоса, не сотрясая воздух.
В накидке старой и босой к трибуне
Смешно мне выходить учить народ
Здоровый и красивый, и задорный.
Смешить я не умею, как Клеон
Храбрился там и в полководцы вышел,
Во славе Никия опередив,
Чтоб с честью во время погибнуть.

                А н д о к и д
                                                               Верно!
Теперь за ним Алкивиад спешит.